Таисия Кузьмичева вспоминает разрушенный Минск, расставленные оккупантами виселицы и нелегкую жизнь в партизанском крае. О том, как ей удалось выжить и воссоединиться с близкими, выяснял корреспондент агентства «Минск-Новости».

В ином измерении

Она жила в доме на Ульяновской. Тогда вдоль всей улицы была деревянная застройка. Ходила в 47-ю школу, открывшуюся в 1939 году неподалеку, на Свердловской. Великая Отечественная навсегда изменила столицу, как и жизнь миллионов белорусов.

— Видела гибель Минска своими глазами, — говорит ветеран. — В воскресенье, 22 июня 1941 года, я гостила у бабушки. Играла в саду под деревьями и на разговоры взрослых не обращала внимания. О том, что началась война, услышала по радио из уст Молотова. Скоро приехал папа Адам Козлов и забрал меня домой. Быстро собрали самые необходимые вещи и уже вечером с мамой были за городом на болотной станции, там, где сейчас располагается площадь Бангалор. Оттуда мы смотрели, как немецкие самолеты бомбят Минск. Разгоралось пожарище, и черные клубы дыма окутали всё небо над столицей. Ночью казалось, что над городом встает красно-желтый рассвет. В первые дни войны школа, как и наш дом, сгорела. На ее месте сейчас стоит один из корпусов современного БГТУ.

Когда город уже оккупировали, семья Козловых вернулась в разрушенную столицу. Вместо дома — пепелище. Многие уцелевшие дома и квартиры покинули жильцы, бежавшие от войны на восток. Ведь для семей, например, офицеров или партийных работников остаться на оккупированной территории было равнозначно смерти.

— Мама со мной и трехлетней сестренкой Галей перебралась в квартиру папиных знакомых Раппопортов, — продолжает Таисия Адамовна. — Глава семейства ушел на фронт, а супруга с детьми эвакуировалась. Так мы стали жить в поселке Коминтерн. Сегодня это жилой район в самом начале Партизанского проспекта между станцией метро «Пролетарская» и кинотеатром «Ракета». Почти два года жили там в страхе и одиночестве. Мой папа до войны работал в гараже Совнаркома, возил народного комиссара земледелия БССР Ивана Крупеню. Был предан коммунистической партии. Остался в оккупированном Минске и стал одним из организаторов подпольной борьбы. Дома он появлялся редко, да и то приходил по ночам, чтобы никто из соседей не видел.

В школу во время оккупации Таисия Адамовна не ходила: боялась за свою жизнь. Школьники пропадали во время учебы. Приходили фашисты, забирали самых здоровых детей и увозили в неизвестном направлении. После войны всплыла правда: у них брали кровь для раненых немецких солдат.

В довоенном Минске практически все друг друга знали. Таисия Кузьмичева говорит, именно война вскрыла правду об окружающих. Сразу стало ясно, кто трус и предатель, а кто патриот. Первые стали сотрудничать с новой властью, а вторые встали на путь борьбы. Но многие не определились или затаились, нельзя было рисковать и показываться людям на глаза. Адама Козлова знали как шофера советской номенклатуры, а это ценный свидетель, за которого оккупанты могли дать награду.

— Мама всем говорила, что папа ушел на фронт, — продолжает Таисия Адамовна. — Помню, как-то раз после того, как нас с сестрой навестил отец, остались дома одни. Кто-то сообщил о его визите полицаям. Они пришли к нам в квартиру и спрашивают: «Где взрослые?» Трехлетняя сестричка честно им сказала, что мама ушла с папой. Они тут же насторожились и переспрашивают: «С каким еще папой ушла?».

Я сказала первое, что пришло в голову, чтобы отвести подозрение: «С двоюродным папой». Полицаи рассмеялись и ушли. Представьте, как потом судачили соседи, но это спасло нам жизнь. Доверяли нам они мало. Понимали, что с нашей семьей что-то не так. Однажды папу увидели в немецкой форме. После этого многие думали, что он бросил нас и перешел на сторону врага. На самом деле, в тот день папа с Володей Сенько пришли в Минск из отряда переодетыми в гитлеровцев. Вернулись из столицы на двух машинах, груженых солью: угнали их из-под носа у немцев прямо с продуктового склада.

Юный боец

В 1943-м году Таисии Адамовне пришлось резко повзрослеть. Она стала помогать отцу в борьбе с оккупантами.

— В неполные 11 лет я стала настоящим бойцом спецгруппы НКГБ СССР «Местные», — продолжает собеседница. — Командовал ею Градов. Это псевдоним Станислава Ваупшасова. Отец был бойцом этой спецгруппы. Даже участвовал в попытках уничтожения гауляйтера Кубе. Например, мне предлагали билеты в театр на большой концерт 22 июля 1943 года. Но папа, узнав о нем, категорически запретил мне даже думать об этом. В тот день в театре произошло покушение на гауляйтера. Погибло 70 фашистов, а больше 100 было ранено. Кубе ушел за несколько минут до взрыва. Папа знал о готовящемся акте возмездия. Потом он и сам пытался уничтожить палача белорусского народа. В начале августа 1943-го разведгруппа «Местных» под его командованием устроила засаду на Червенском тракте. Место выбрали около современной развязки Маяковского и Денисовской. Там около улицы Полевой были прекрасные густые заросли. В них разведчики устроили засаду. Папа вместе с Костей Гринкевичем и другими партизанами поджидали Кубе несколько дней. Они знали, что гауляйтер часто ездит здесь, направляясь в Лошицкую усадьбу, где он устроил себе загородную резиденцию. Но в августе 1943-го ему так и не удалось выкроить время на отдых. Разведчики вынуждены были уйти.

Юной Тае доверили роль связной. Девочка не вызывала у оккупантов подозрений: идет ребенок, шарахается от одного вида немцев и полицаев, от страха обнимает куклу — таких детей в то время на улицах Минска было полно. Только в кукле у Таисии была боевая граната или снаряженная обойма для пистолета, которые она должна передать подпольщикам. Чаще всего она носила важные донесения, выученные наизусть. Редко Тая просто бродила по городским улицам. Она следила за патрулями и тем, что происходит на устроенных немцами КПП.

— За лекарствами я ходила в 3-ю больницу, — говорит ветеран. — Там была сильная подпольная ячейка во главе с доктором Клумовым. То, что я часто там бывала, ни у кого не вызывало подозрений. В больнице тогда лежал мой двоюродный брат, вот я и навещала его, приносила еду. Медикаменты из больницы относила подпольщице Дарье, которая работала на обувной фабрике. Она занималась отправкой в отряд бинтов и лекарств, собранных минчанами.

Конечно, было страшно. Смерть поджидала на каждом шагу. Забыть о ней не давали виселицы, установленные по всему городу. Многих заподозренных в связях с партизанами оккупанты вешали просто на деревьях и не разрешали снимать трупы долгое время.

Вдали от Минска

После убийства гауляйтера Кубе начались массовые аресты минских подпольщиков. Адам Козлов вывез семью в партизанский отряд «Местные». Так юная Тая стала партизанкой. В отряде она дежурила на кухне, стирала, помогала больным и раненым в лазарете, собирала грибы и ягоды. Иногда ее отправляли в разведку.

В конце мая 1944 года партизаны вели тяжелые бои с карателями. Отряд попал в окружение, прорывались с боем. Многие семьи народных мстителей попали в плен. Среди них оказалась семья Козловых. Их переправили в Белосток, а потом с другими пленными повезли дальше. Когда выгрузили из вагона в новом концлагере, сразу же отвели в какое-то помещение, раздели и густо намылили руки и ноги. Охранники говорили пленным, что им необходимо пройти санобработку в бане. «Баней» оказалась газовая камера. Руки и ноги всем обреченным намылили, чтобы потом легче было растащить трупы. Однако вскоре выяснилось, что пришел не тот состав. В газовые камеры должны были попасть не привезенные с востока женщины, а евреи с запада. Всех пленниц распределили по баракам, а потом отправили в Чехословакию на работы.

— В мае 1945-го охрану с нашего жилого лагеря сняли, — говорит Таисия Адамовна. — Местные нас попрятали. Говорили, что в похожем рабочем лагере всех работниц расстреляли. Отчетливо помню 6 мая 1945 года. Мы сидели в погребе. Пани Верткова, которая прятала нас, открывает дверцу и говорит: «Выходите, ваши пришли!» Не передать, какое чувство радости нас тогда охватило.

Еще прекрасно помню день, когда встретила отца. В Минск мы с мамой и сестрой возвращались больше месяца. Сразу пошли в дом к бабушке. Я жарю картошку, а тут кто-то входит. Слышу: «Тамара, ты?!» Сердце тут же чуть не выскочило из груди. Только папа меня Тамарой называл! Невозможно описать те чувства, что мы испытали. Ведь отцу сообщили, что мы погибли.

Вскоре Таисия Адамовна вернулась за школьную парту. Окончила техникум легкой промышленности и 20 лет проработала старшим инспектором отдела кадров в управлении автобусного парка № 1. Совсем недавно она отпраздновала свой 90-й день рождения.

Дмитрий Исайчук, фото Сергея Пожоги

Источник: Минск-Новости

«Народная асвета» рекомендует:

Вайна. Юнацтва. Подзвіг

 У. В. Вавула, М. М. Чарняўскі

У зборнік уключаны творы аб юнаках і дзяўчатах, чыё сталенне прыйшлося на жудасны ваенны час.

У кнізе дзве часткі: у першай У. В. Вавула дае хранікальна-дакументальныя звесткі аб юных героях Беларусі, у другой увазе чытачоў прадстаўлены паэмы вядомага беларускага пісьменніка Міколы Чарняўскага, прысвечаныя подзвігам юных змагароў за сваю Радзіму.

Адрасуецца дзецям сярэдняга і старэйшага школьнага ўзросту. Унікальныя фотаматэрыялы з архіва У. В. Вавулы робяць выданне асабліва каштоўным для ўсіх чытачоў.                                                       

25.20 руб.